Собачья жизнь

[TigerrWild]

Да, еще один рассказ с таким названием. На этот раз - перевод фикшн.
Тема - "Удивительные странствия Геракла".
Рассказ идет от имени сына богини земли Геи и бога Гермеса. Этот малый божок интересовался похождениями Иолая и Геракла и часто наблюдал за ними (в предыдущем рассказе) - вот такое у него было увлечение... Я его понимаю.

СОБАЧЬЯ ЖИЗНЬ
Автор - Барбара
Заметка автора себе на память: Постараться не слишком разозлить Артемиду.

Я сел и почесал лапой за лопухастым ухом.
Отлично, у меня блохи! Только этого еще и не хватало в придачу ко всем прочим неприятностям.
Я совершил ужасную ошибку, позволив нескольким животным Артемиды вырваться из ее священной рощи. Но им было так скучно и они так хотели посмотреть, что там, "снаружи"! Откуда я мог знать, что поблизости окажется охотник? Для одного из оленей это приключение окончилось плохо…
И вот теперь я сижу на пыльной дороге, превращенный даже не в СОБАКУ, а в какую-то неопределенного цвета шавку. Что ж, это все-таки лучше, чем превратиться в цыпленка. По крайней мере, никто не отправит меня в кастрюлю!
Я встал и отряхнулся. Раз уж я не могу вернуть себе прежний облик и не могу призвать на помощь свою божественную силу, думаю, придется взять лапы в руки… так сказать… и отправиться в ближайший храм Геи. Мама то ли не слышала меня, то ли не обратила внимания на мои молчаливые вопли. Если не обратила внимания - значит, я спекся. Значит, она считает, что Артемида наказала меня по заслугам.
К тому времени, как я добрался до деревни, я в кровь стер лапы и мне ужасно хотелось пить. Да, чуть не забыл - еще я умирал с голоду! Я не мог попросить людей, чтобы они поделились со мной кусочком хлеба… и кабаньим окороком… и впридачу - обедом из десяти блюд… думаю, я был чуть-чуть голоднее, чем мне сперва показалось, - поэтому подошел к первому же милому на вид человеку и поскреб лапой его ногу. За этот жест дружелюбия я получил сапогом в морду. Запомнив хорошенько этого субьекта, чтобы отомстить ему в грядущем, я пошел к следующему милому на вид возможному подателю еды...
Спустя час я был все так же голоден, зато у меня накопился внушительный список смертных, которым в будущем придется почувствовать на себе весь ужас моего гнева!
Наконец я понял: милости от людей ждать бесполезно, придется взять дело в свои руки… или лапы. И я двинулся на рынок, благоухавший заманчивыми запахами. Там было так тесно и шумно, что я подумал - никто не заметит, если маленький коричневый песик ухватит кусочек или два.
Как и все мои сегодняшние планы, этот план провалился в Тартар - вместе с корзиной, полной рыбы. Такой аппетитной, жирной рыбой, как раз в меру зажаренной… Если я встану на задние лапы… и эдак слегка подпрыгну… Это должно быть легче легкого!
Очевидно, Фортуна была в сговоре с Артемидой. Я достал эту рыбу, как и собирался: вместе с дюжиной других, посыпавшихся на меня из опрокинувшейся корзины. Разве мог хозяин рыбного прилавка не заметить такого?
Я и опомниться не успел, как уже мчался, петляя, с огромной рыбиной, зажатой в зубах, а за мной по пятам гнался этот разъяренный смертный. Вообще-то я боялся не его, а огромного ножа, которым он потрясал на бегу… Короче, опрометью выскочив из деревни, я дунул куда глаза глядят - по главной дороге.
И совершенно напрасно!
Внезапно я услышал нарастающий стук копыт: какие-то солдаты или наемники... Неважно! Единственное, что было важным - копыта, от которых я пытался увернуться.
И вновь подброшенная Фортуной монета легла для меня несчастливой стороной. Я выронил рыбу, получив удар в бок, потом меня лягнули еще раз, прежде, чем я успел приземлиться. Смутно помню, как услышал чей-то крик, как кто-то поднял меня…
А потом, должно быть, я потерял сознание, потому что вынырнул из небытия уже в середине беседы.
- …ты что, сумасшедший? Тебя могли убить!
- Но ведь не убили! А если бы я не бросился за ним, его бы затоптали насмерть.
- Это же просто бродячий пес! Твоя жизнь дороже жизни собаки, - продолжал возражать первый голос. - Кроме того, ему по меньшей мере дважды досталось копытом. Может, у него внутреннее повреждение и он все равно умрет!
Этот юношеский голос показался мне смутно знакомым.
- Герк, если бы я был бродячим псом, ты бы позволил, чтобы меня затоптали лошадьми? - возразил другой юноша.
- Конечно, нет! Но ты не…
- Видишь! Как же я мог поступить иначе?
В этом и вправду была некая логика, и голос второго юноши теперь звучал торжествующе: видимо, парень думал, что забил в этом матче решающий гол.
"Герк"? Я знал только одного человека, который отзывался на такое имя, и это означало, что второй голос принадлежит…
- Иолай, ты не собака. Ты все перевернул с ног на голову!
- Наверное, я проспал, когда нам в классе объясняли логику, - Иолай захихикал, и я почувствовал, как по моему боку пробежала легкая рука.
Когда он коснулся моих многострадальных ребер, я заскулил. Это было больно! Я подумал - интересно, а не вышвырнула ли в окошко разъяренная богиня и мое бессмертие тоже, а не только мой прежний облик?
- Ребра сломаны, - пробормотал Иолай. Когда он дотронулся до моей задней лапы, я зарычал и щелкнул зубами рядом с его рукой. Чисто рефлекторно… Я имею в виду - я вовсе не собирался кусать моего спасителя.
- Осторожней, - проговорил Геракл. - Он же тебя не знает!
Потом с покорным вздохом спросил:
- Ну, что там?
- Лапа сломана, похоже. Но кость не проткнула кожу, поэтому нам просто надо наложить лубок. Даже не придется складывать кости, они не сместились… - сильные пальцы снова пробежали по моей ноге под аккомпанемент ласковых слов и звуков, которые очевидно, по мысли Иолая, должны были меня успокаивать.
И - странное дело! - я и вправду расслабился и мой хвост начал тихонько вилять... Без всякого на то моего на то желания, уверяю вас.
- Видишь, Герк? Я ему понравился. Принеси палочки для его лапы, хорошо?
Я молча смотрел на светловолосого кудрявого смертного, пока тот копался в сумке и вытаскивал оттуда перевязочную ткань.
- Знаешь, лекции старого Фидукоса о том, что надо быть ко всему готовым, иногда приносят кое-какую пользу, - обратился ко мне Иолай, как будто я мог понимать слова. Вероятно, он считал, что меня утешит сам звук его голоса. - Разве сам бы я подумал захватить с собой повязки, отправляясь домой? Ну, вообще-то я иду не к себе домой, мы идем домой к Гераклу. Геракл - это тот высокий парень. А я - Иолай. А тебя как зовут?
Я машинально попытался ответить, но вряд ли мой тихий взвизг вышел очень разборчивым. Иолай улыбнулся и взлохматил шерсть у меня на затылке.
- Неет… О, нет… - Геракл вернулся и теперь мотал головой, глядя на друга.
- Что?
- Я узнаю этот взгляд! Ты не можешь притащить собаку в Академию, об этом и речи быть не может. Нам не позволяют держать домашних животных!
- О, да ладно тебе, Герк. Он же ранен! Мы не можем просто взять и бросить его. Кроме того, мы идем не в Академию, - Иолай посмотрел на друга большими невинными глазами, а как только Геракл повернулся спиной, очень тихо шепнул мне: - Покамест…
Полубог ухитрился это услышать!
И пока Иолай брал в лубки мою ногу, между ним и Гераклом продолжался жаркий спор, которого хватило на всю дорогу до дома Алкмены.
Они по очереди несли меня на руках. Несмотря на все свои протесты, Геракл ласкал меня всякий раз, когда наступала его очередь меня нести, - если постоянное похлопывание по голове может сойти за ласку. В конце концов мы добрались до его дома, и я узнал обиталище по запаху прежде, чем его увидел.
Сад Алкмены славился на всю округу, нигде больше не росло столько целебных трав, как там. Думаю, эта женщина была любимицей Геи.
Не успел я опомниться, как меня уже уложили у очага, поставив рядом миску с водой. То, что ее сын и его дружок притащили в дом бродячую собаку, вовсе не обеспокоило Алкмену. Мальчишки часто такое проделывали, пока росли.
Я задремал под звук человеческой болтовни, пока Геракл рассказывал матери о последних похождениях кадетов, а Иолай вставлял в беседу реплики, заставлявшие Алкмену смеяться, а Геракла простестовать.
Так началось моя жизнь с Иолаем и Гераклом.
Меня поили, кормили - еще ни одна собака не питалась так роскошно, как питался я, получая кусочки со стола Алкмены - ласкали, дрессировали и даже купали. Надо сказать, что будучи богом, я любил купания, но сделавшись псом, сильно к ним охладел. Мокрая шерсть - это не очень-то приятно! А вытирание было еще того хуже.
Мои ребра заживали удивительно быстро, но нога издевалась надо мной, как хотела, поэтому я по большей части ковылял на трех лапах. Или Иолай и Геракл несли меня на руках, когда брали с собой.
Мы проводили много времени на рыбалке, нежась в тени под деревьями и уплетая то, что поймали, или то, что нам давала с собой Алкмена.
Иолай даже дал мне имя: Гермес. Он объяснил другу, что такая кличка мне подходит - ведь они нашли меня с ворованной рыбой в зубах. Геракл возражал, что в отличие от Гермеса из меня получился никудышный воришка, но Иолай настоял на своем, и кличка так и осталась за мной. Это было забавно - получить имя своего отца, но ведь они понятия не имели, кто я на самом деле такой.
Это было счастливое время, и, как любое счастливое время, оно быстро подошло к концу - парням пришла пора возвращаться в Академию.
Я сидел на кровати Иолая, наблюдая, как друзья укладывают дорожные сумки. Как обычно, они спорили. По большей части их споры напоминали жаркие дискуссии, так было и сейчас.
- Мы не можем взять его с собой! Я уже говорил тебе это, когда мы его нашли!
- Но, Герк, я… мы ему нужны! Мы нужны ему. Его лапа еще не совсем зажила! - Иолай перестал пихать вещи в сумку и погладил меня по голове. Я в ответ ласково лизнул его пальцы.
- С ним все будет в полном порядке, мама за ним присмотрит, - Геракл аккуратно сложил свою запасную рубашку.
Да, у Алкмены было мягкое сердце и она никогда не сердилась, когда я, стараясь быть полезным, гонялся за кроликами по клумбам в ее саду.
- Он будет скучать по нам, Герк. Мы не можем его бросить! У него есть чувства!
- Какие чувства? Он всего лишь собака.
- Смышленая собака. Очень смышленая собака! Мы сможем научить его вынюхивать бандитов или еще что-нибудь в этом роде. Мы просто должны уговорить Хирона его оставить! - Иолай возобновил сборы, скомкав и пихнув в сумку еще одну обреченную рубашку и отправив вслед за ней какие-то кожаные шнурки.
- Лучше не продолжай, Иолай! Ты не сумеешь уговорить Хирона - и тогда что будет с Гермесом? Нам не позволят отлучиться из Академии, чтобы вернуть его домой, - Геракл тщательно завязал свою дорожную суму и направился к двери. - Пойми ты раз и навсегда: мы не можем взять его с собой!
С этими словами он вышел, чтобы попрощаться с матерью.
Я наблюдал за Иолаем. Единственный, чьи чувства давали здесь слабину, был светловолосый кадет. Я давно уже понял, как сильна в нем потребность защищать тех, кто слаб, покинут, отвергнут обществом. Он слишком хорошо знал, каково это - быть никому не нужным. Слишком часто он действовал, повинуясь лишь эмоциям и зову сердца, в отличие от Геракла, который был склонен подходить к вещам логически.
- Не беспокойся, Гермес. Я что-нибудь придумаю. Подожди… Да!!!
И, не успел я опомниться, как Иолай уже вывалил из своей сумы все вещи на постель, быстро вернул обратно самое необходимое, а потом, к моему удивлению, схватил меня и сунул вслед за своими пожитками.
Хорошо, что я был таким маленьким. И все равно мне пришлось сложиться в три погибели.
Поправив клапан сумки так, чтобы я не задохнулся, Иолай вскинул меня на спину.
- Ух, ты тяжелее, чем я думал! Это, наверное, все из-за стряпни Алкмены. А теперь веди себя тихо!
Нельзя сказать, чтобы то был первоклассный план, но все же он мог сработать. Я вел себя так тихо, как ни за что не стала бы вести себя настоящая собака - и мы тронулись в путь.
На полпути к Академии Иолай сослался на "зов природы" и свернул на тропинку, ведущую в лес. Убедившись, что Геракл не может его увидеть, он выпустил меня из сумки. Я вывалился на землю, попытался встряхнуться, но у меня так онемели лапы, что я повалился на бок. Иолай подавил хихиканье.
- Иолай? Ты в порядке?
- Ммм, да! Еще одну минутку!
Он налил воду из фляги в ладонь и дал мне полакать.
Напившись, я и сам позаботился о "зове природы". Иолай уже собирался снова запихать меня в сумку, когда нас обоих испугал новый оклик:
- Иолай!
Меня грубо схватили и сунули обратно.
- Иду!
Несколько мгновений меня трясло в темноте, но наконец я сумел устроиться поудобнее и приготовился дожидаться конца путешествия.
Но не прошли мы и двух десятков шагов, как Геракл откашлялся и спросил:
- И долго еще ты собираешься мурыжить Гермеса в своей сумке?
Мы с Иолаем резко остановились.
- Ты знал?!
- Иолай, я знаю тебя с раннего детства. Я знаю, чего от тебя можно ожидать!
- Что ты имеешь в виду? - очень подозрительно спросил Иолай.
Я высунул нос в отверстие, оставленное мне для воздуха, и засопел. Может, теперь меня понесут, как надо, со всеми удобствами?
- Я имею в виду, что знаю твою слабость к животным. Когда ты собирался посвятить меня в свой план?
- Ммм… Когда мы оказались бы на месте?
Полубог извлек меня на свет божий и взял на руки, рассеянно поглаживая по голове.
- Ты ведь знаешь, что скажет Хирон!
Парни снова двинулись по дороге. Теперь путешествие нравилось мне гораздо больше. Свежий воздух, рука, почесывающая меня за ушами… если бы я и в самом деле был собакой, я был бы весьма доволен.
- Мы можем спрятать его… Где-нибудь в бараках, а? Остальные парни не будут возражать. Верно? Все любят щенков.
- Вряд ли он щенок. Он просто маленький.
- Но у него большое сердце, - быстро возразил Иолай.
Я уже давно заметил, что он терпеть не может упоминаний о своем росте и, похоже, склонен подозревать, что я этого тоже не люблю.
- Ты ведь знаешь, какой он замечательный! Он так тихо вел себя всю дорогу! Он может прятаться от Хирона, пока мы не натаскаем его на…
- Только не начинай снова! Иолай, да что он будет делать, если и вправду вынюхает преступника? Написает ему на ногу?
Это меня достало. Я, может, и маленький, но не беспомощный! Я укусил Геракла.
- Ой! Оййй! Он меня укусил!
Меня чуть не уронили.
- Ты не должен был называть его маленьким, - наставительно заметил Иолай. - Слушай, мы что-нибудь придумаем. План альфа - спрятать его в бараках. А потом ты придумаешь план бета.
- Отлично! Нас выгонят из Академии, потому что ты не смог оставить дома этого пса!
Я заметил, что несмотря на ворчание, Геракл продолжал путь.
Вечером парни разбили лагерь у дороги. Им нужно было явиться в Академию только завтра, и они решили переночевать в лесу. Алкмена дала им с собой достаточно еды, причем один из маленьких свертков явно предназначался для собаки. Я, кажется, всем сердцем полюбил эту женщину! Она знала своего названного сына достаточно хорошо.
Я наслаждался ужином до тех пор, пока звуки и запахи ночного леса не пробудили мои собачьи инстинкты. Поэтому я похромал туда, откуда ветер приносил запахи, призывно щекотавшие мой нос, и в конце концов уковылял от лагеря дальше, чем собирался.
Уткнувшись носом в землю, целиком поглощенный загадочными ароматами, я вдруг с ходу врезался в чью-то сандалию. Я испуганно взвизгнул, потерял равновесие и перекувырнулся через ногу Артемиды, богини охоты.
- Думаю, ты уже получил свое, - но ее суровый взгляд говорил яснее ясного: она все еще злится на мою выходку в Священной роще.
Я снова взвизгнул, глядя на нее снизу вверх.
У меня было четкое ощущение: она здесь не потому, что простила меня, а потому, что кто-то более влиятельный, чем она, заставил богиню охоты меня отыскать.
- Стой смирно, и я верну тебе прежний облик!
Я вздрогнул, когда Артемида натянула лук и пустила в меня стрелу.
Превращение было довольно болезненным, но я быстро увеличивался и возвращался к прежнему виду. Будучи богом, я и сам мог менять облик (не так искусно, конечно, как старшие боги), но обычно это происходило гораздо медленее, чем сейчас. Наконец я перестал корчиться и встал, подавив стон. С наслаждением зарывшись босыми ногами в мокрую траву, я зачерпнул пригоршню земли и съел, чтобы живительная сила моей матери-Геи помогла мне окончательно вылечиться. Лубки, сломавшиеся во время моего превращения, вместе с повязками валялись на траве.
- Надеюсь, это тебя кое-чему научило, - холодно сказала Артемида.
- Я очень многому научился, - ответил я. - Но как же Иолай и Геракл?
- Они переживут потерю собаки. Бродячие псы все такие - сегодня здесь, завтра там.
С этими словами богиня исчезла во вспышке быстро угаснувших искр. Ее никогда не интересовало чье-либо мнение, кроме своего собственного. Но я не был так уж уверен в ее правоте. Конечно, и речи не могло быть о том, чтобы остаться собакой, но я достаточно долго наблюдал за смертными, чтобы понять: они могут очень сильно привязываться к маленьким животным. А что касается Иолая - эта способность была у него развита будь здоров. А то, что причиняло боль Иолаю, заставляло страдать и Геракла. И наоборот.
Я вернулся домой, растворившись в удобной грязной луже - только для того, чтобы заставить себя не думать и не наблюдать за двумя друзьями. Так я нежился до рассвета.
Я вышел из своего блаженного забытья и отворил окошко в мир людей как раз вовремя, чтобы услышать, как Иолай во весь голос зовет меня… То есть, собаку, которой я раньше был.
- Продолжай в том же духе, Иолай, и ты добьешься того, что сюда явится настоящий Гермес. Нам пора, иначе мы опоздаем в Академию!
- Но, Герк, он же ранен! Мы не можем бросить его здесь! Он умрет с голоду!
- Мы звали его с тех пор, как проснулись, - Геракл решительно вскинул на плечо сумку, но все же удержался и не напомнил Иолаю: он с самого начала говорил, что нельзя брать собаку с собой!
- Ты иди. Я тебя догоню. Постараюсь выследить его. Вдруг его снова кто-то ранил? Как ты думаешь, поблизости могут быть волки?
Светловолосый юноша начал рыскать вокруг в поисках следов, которые могли подсказать ему, куда я делся. Я и забыл, как хорошо он умеет читать следы! Иолай быстро взял нужное направление, даже не заметив, как Геракл возвел глаза к небу, а после пожал плечами и последовал за ним.
Я стремительно ринулся туда, где мне вернули обычный облик, и уничтожил отпечатки своих босых ног там, где обрывались собачьи следы. Потом без труда провел отпечатки лап маленького пса до ближайшего ручья. Ручей был мелким, поэтому юноши не подумают, будто я утонул.
После я вернулся в свою замечательную лужу и оттуда наблюдал, как двое друзей нашли лубки и повязки.
- Он их сорвал, - Иолай дотронулся до отпечатков лап. - И непохоже, чтобы после этого он сильно хромал.
Геракл ничего не ответил, но пошел вслед за Иолаем к ручью, то и дело бросая на друга обеспокоенные взгляды. На берегу кадеты очень быстро выяснили, что я вошел в воду и не вышел - во всяком случае, поблизости. После того, как юноши отмахали порядочно и вверх по течению, и вниз, Герак решительно объявил, что поиски пора кончать.
- Он убежал, Иолай.
- Нет… Нет… Он где-то здесь… Он должен быть где-то рядом…
- Иолай!
Когда полубог хотел, он мог придать одному-единственному слову тон категоричного приказа.
Иолай поднял на Геракла глаза и безнадежно сник.
- Он, наверное, вернулся домой, - взяв друга за плечо, постарался утешить Геракл. - С ним все будет нормально! Раз уж он сумел сорвать с себя повязки и добраться сюда, значит, с ним все хорошо! А нам пора возвращаться в Академию. Мы пошлем оттуда весточку маме, чтобы она присмотрела за ним.
Иолай молча кивнул и поплелся за Гераклом, то и дело оборачиваясь, чтобы снова посмотреть на ручей.
Я наблюдал за ними, пока они не добрались до Академии. Иолай всю дорогу был необычно тихим, и Геракл, беспокоясь за него, снова и снова пытался втянуть его в беседу - о чем угодно! Но наконец даже полубог сдался и просто молча шагал рядом с другом.

На следующее утро ни свет ни заря Иолай уже стоял у ворот Академии, высматривая маленькую грязного цвета шавку.
Я почувствовал себя так скверно, что уже начал подумывать - а не попросить ли Артемиду, чтобы она снова превратила меня в собаку? Мне не улыбалось провести следующие десять лет в собачьей шкуре, но еще больше мне не хотелось заставлять маленького смертного страдать.
Прежде чем я успел принять окончательное решение, надолго изменившее бы мою жизнь, появился Геракл. Он прислонился к створке ворот рядом с другом и тоже стал осматривать поля.
Иолай первым нарушил молчание:
- Ты уверен, что с ним все хорошо?
- Я думаю, Артемида заботится обо всех животных, даже о маленьких бродячих собаках, - Геракл придвинулся ближе и обхватил Иолая за плечи.
- Ты так думаешь? - Иолай с надеждой поднял на него глаза.
- Я в этом не сомневаюсь, - и, чтобы подчеркнуть свои слова, Геракл прижал друга к своему боку.
Тогда я оставил их, убедившись, что, хотя Иолай будет еще некоторое время беспокоиться обо мне, Геракл поможет ему пережить потерю…
И я был очень доволен, что мне не придется и дальше трусить на четырех лапах!