ПОБЕГ

[TigerrWild]

НАЗВАНИЕ: Побег
АВТОР: Тигра (Tiger)
БЕТА: Oldcat
ЖАНРЫ: разножанровое, слегка AU
ТАЙМЛАЙН: 8 сезон
РЕЙТИНГ: можно всем
ДИСКЛЕЙМЕР: не каюсь

Эти два клипа могут послужить эпиграфами к рассказу:
www.youtube.com/watch?v=Xc1JDATOpl4&list=UUwS-c...
www.youtube.com/watch?v=k-ze0hYIYBM


- Почему я? За все годы нашего знакомства ты едва удостоил меня десятка фраз. Само собой, Великий Охотник не снисходит до всякой мелюзги…
Он слегка улыбается, чуть заметно, краешком рта, и мне вдруг хочется его ударить. Господи боже, он ничуть не изменился! Какое право он имеет быть таким же, как раньше, когда все вокруг стало другим?
- Эш – гений, - с вызовом говорю я. – Энди все еще может внушить что угодно почти кому угодно. А если тебе нужен охотник и ты не хочешь впутывать в дело папу, можешь обратиться хоть к самому старику Кольту…
- Нет. Мне нужна ты.
- Почему?
Он плещет себе в стакан из бутылки, и мне чудится запах дешевого виски.
- Посмотри вокруг, - говорит он, делая стаканом неопределенный жест.
Повинуясь этому жесту, я оглядываю знакомую и в то же время незнакомую комнату, где больше не пахнет кислым пивом и табаком, где музыкальные автоматы играют только хорошую музыку, где никто никогда не дерется и даже почти не спорит, где из бутылок льется нечто цвета и вкуса радуги… Встречаюсь глазами с мамой, и та улыбается и жизнерадостно машет мне.
- С кем болтаешь, детка?
- Н-ни с кем, - нетвердо отвечаю я. – Так… просто…
Раньше – давным-давно - подобный ответ вряд ли сошел бы мне с рук, но сейчас мама только снова машет и отворачивается, чтобы продолжить разговор с Эшем, а я дикими глазами гляжу на человека напротив.
- Они тебя не видят! – делюсь я гениальным наблюдением.
- Именно.
Он ставит стакан и встает – широкоплечий, основательный, уверенный. От него пахнет кожей и слегка - порохом. Знакомый, почти забытый запах. Раньше так пахло от отца.
- Но почему…
- Если надумаешь, я буду ждать.
Он показывает большим пальцем, где именно будет ждать, и уходит, не оборачиваясь. Дверь открывается, впустив в бар запах озона, закрывается снова… Неужели я и вправду только что говорила с Джоном Винчестером - Живой Легендой? Или Мертвой – это как посмотреть. Я судорожно хватаю его стакан, допиваю содержимое одним глотком и захожусь в приступе кашля - дешевое виски, от которого я отвыкла, обжигает мне горло.

Спустя пару часов дверь «Дома у дороги» распахивается снова. На этот раз с грозовым запахом озона в комнату врываются раскаты грома, и музыкальный автомат, испуганно взвизгнув, смолкает. Четверо ангелов, задевая крыльями и опрокидывая столы, спрашивают, не заходил ли сюда Джон Винчестер. В глазах ангелов – сполохи молний, но им отвечают честными прямыми взглядами и такими же честными словами. Нет, не видели. Нет, не знаем. Нет, даже Эш понятия не имеет, где Джон.
Я отвечаю так же, как остальные, – не видела, не знаю, понятия не имею. Взгляд ангела жжет сильнее виски, на мгновение я паникую, что крылатый распознает ложь, что учует запах спиртного в моем дыхании… Но непрошенные посетители вдруг исчезают с хлопаньем крыльев, на этот раз даже не потрудившись воспользоваться дверью.
Визит посланцев Господа никто не обсуждает, хотя большинство посетителей бара впервые видели ангела. Отец и мама отказываются об этом говорить, они только улыбаются мне, как дошколенку, задающему вопросы о неэвклидовой геометрии, и переводят разговор на пустяки.
Спустя полчаса я выскальзываю через заднюю дверь и быстро шагаю на запад по пустому шоссе.

- Иди след в след.
- Я так и делаю.
- След в след, слышишь?!
- Я так и делаю, черт! – рявкаю я, и тут же оступаюсь, и облако под моей ногой взрывается красным огнем.
Я вскрикиваю – неприлично тонким, девчачьим голосом – а Джон, развернувшись, мгновенно хватает меня в охапку и швыряет в сторону и вверх.
Подобрав ноги, я сижу на упругом облаке и пытаюсь отдышаться. Надо мной горят беспощадные острые звезды, вокруг в белом мареве затихает красная пульсация, которую разбудил один мой неверный шаг. Я начинаю дышать более-менее нормально только тогда, когда Джон оказывается рядом и опускается на податливое облако так же небрежно, как когда-то опускался в продавленное кресло нашей маленькой гостиной. Он закидывает ногу на ногу, вытаскивает флягу из кармана потертой кожаной куртки, делает глоток и молча предлагает флягу мне.
- Где мы? – спрашиваю я. – И зачем?
(«И как на Небесах можно добыть виски?»)
- Это конец Дороги Потерянных Душ. Здесь есть лазейка, через которую можно сбежать.
Что?! Он спятил!!!
Я ошарашенно оглядываюсь по сторонам - вокруг сплошная кучевая белизна, только позади в разрывах облаков виднеется шоссе, по которому я пришла. Потом всматриваюсь в лицо сидящего рядом человека, пытаясь понять – не шутит ли он? Но старший Винчестер никогда не умел шутить, это тоже не изменилось.
- Это Рай. Отсюда нельзя сбежать! – заявляю я, и Джон Винчестер, Мертвая Легенда, кривит губы в снисходительной усмешке.
- Да, то же самое говорят про Ад. «Оставь надежду, всяк сюда входящий». Но я здесь, разве не так?
Я вспоминаю про зажатую в руке флягу и делаю несколько быстрых глотков. Каждый глоток похож на просвечивающий облака красный взрыв. Глоток – взрыв. Еще глоток – еще один взрыв...
После третьего Джон отбирает у меня флягу и сует мне в руку яблоко. Я откусываю - почти не глядя, потому что дымная белизна внизу вдруг начинает бурлить, в ней появляется брешь, и в этой бреши вспыхивает яркий огонек, от которого я почему-то не могу отвести глаз. Я доедаю яблоко, глядя на очень яркую светлую точку…
И падаю в черный колодец, и огонек, рванувшись навстречу, превращается в ослепительное пламя, которое поглощает меня.

- Эй!!! Очнись!..
Резкий окрик и жестокий хлопок по щеке возвращают меня на небеса, и они содрогаются от моего вопля:
- Я убью его!!! Я убью их всех!!..
- Добро пожаловать в клуб Потерянных Душ.
Еще один хлопок, послабее, помогает мне окончательно прийти в себя, и я начинаю осознавать, что по-прежнему сижу на облаках рядом с Винчестером, что меня трясет, как на лютом морозе, хотя во мне волнами плещется жар.
- Что… ты сделал?! – я дико смотрю на него, и Джон слегка отодвигается, но продолжает пристально глядеть на меня. – Что ты со мной сделал?! Ты… подсунул мне яблоко познания?!
От Джона Винчестера, Мертвой Легенды, можно ожидать чего угодно. Тот, кто сотню лет не поддавался Верховному палачу Преисподней, тот, кто не сломал первую печать, тот, кто сумел сбежать из Ада, вполне способен вломиться в райский сад и наворовать там священных яблок. Поэтому ангелы недавно нагрянули в наш бар?
Джон встает и, сунув руки в карманы кожаной куртки, смотрит на меня сверху вниз.
- Тебе не нужно яблоко познания, чтобы помнить, - тяжело говорит он. - Иначе ты не видела бы меня. И не видела бы маяков, - он кивает туда, где в бездонной черноте по-прежнему мерцает упрямый огонек. – Остальное было просто вопросом времени. Рай отторгает тебя, Джоанна Бет Харвелл. Ты в любом случае стала бы Потерянной Душой. Я… просто слегка ускорил процесс.
- Да ну? – Меня все еще немного трясет, и сарказм плохо дается мне, но я стараюсь. – Значит, ты теперь принимаешь решения за Бога, самоуверенный сукин сын? Решаешь, кому место, а кому не место в Раю?
Он достает из кармана еще одно яблоко (довольно невзрачное на вид), откусывает кусок и, жуя, небрежно роняет:
- Я разговаривал со здешним Богом…
У меня отвисает челюсть.
– …Он – усталый старик, который хочет только одного: чтобы его оставили в покое. Я и раньше подозревал, что даже если Бог существует, он давно на нас забил. Но мы, Потерянные Души, не умеем забивать и забывать. Не умеем отпускать. Не умеем прощать… И не умеем бросать.
Джон Винчестер, четверть века хранивший память о погибшей жене, четверть века выслеживавший ее убийцу, знает о памяти и непрощении больше, чем кто бы то ни было. Мой сарказм гаснет. Мне хочется спросить, где сейчас Мэри, но почему-то не поворачивается язык.
Винчестер швыряет огрызок в брешь, в облачный водоворот, и вперяется в меня давящим взглядом.
- Ну? Ты со мной?
Я оглядываюсь туда, откуда пришла, но шоссе больше нет, его полностью затянули облака.
- Даже если ты проживешь до ста двадцати лет, они не успеют по тебе соскучиться, - словно прочитав мои мысли, глухо говорит Джон. – Когда ты вернешься, они будут думать, что ты отлучилась всего на пару часов.
Я не должна ему верить, но почему-то верю и, ухватившись за протянутую руку, встаю.
- Да, я с тобой.

- Зи ки а кан па зи ан! – выговаривает Джон на языке, которого я не знаю, и облака внизу еще больше темнеют, превращаясь в грозовые тучи.
Тучи закрывают светивший мне далекий огонь, и я подаюсь вперед – на секунду кажется, что мне вырвали глаза, и я ослепла. Джон выпрямляет меня резким рывком за плечо, награждает бешеным взглядом, и я жду выволочки (я уже поняла, что меня только что записали рядовым в армию из двух человек), но он лишь хмуро бросает:
- Иногда седьмое небо бывает хуже седьмого круга Ада. Адом заправляют изобретательные ублюдки, но оттуда нельзя видеть Землю.
Раньше такое высказывание показалось бы мне абсурдным, но не теперь. Видеть то, что недавно видела я – и быть не в силах вмешаться, помочь, что-то изменить… Если одного короткого взгляда на Землю мне хватило, чтобы позавидовать застрявшим там мстительным призракам, каково тогда было Джону день за днем бессильно наблюдать за своими сыновьями? Это и вправду должно было смахивать на Ад.
- Это правда, что Аластар за сотню лет так и не смог тебя сломить? – выпаливаю я, и Джон щерит зубы в неприятной усмешке.
- Ты про бредни насчет первой печати?
- Значит, это неправда?
- Я похож на праведного человека? – снова вопросом на вопрос грубо отвечает он.
- Не похож, - соглашаюсь я. - Но и Дин не очень-то на него похож.
Впервые я вижу его настоящую улыбку, но такую быструю и мимолетную, что гадаю – не почудилась ли она мне.
Тучи наливаются чернотой, тьма ползет вверх, подступает к нашим ногам, хлещет нас ветром с брызгами, в темных клубящихся глубинах утробно урчит гром. Я чувствую острые покалывания собирающегося вокруг электричества, чувствую, как встают дыбом короткие волоски на коже, и невольно придвигаюсь ближе к Винчестеру, который заварил эту небесную кашу.
- Пора, - говорит он, вытаскивает из кармана пригоршню чего-то белого и широким жестом сеятеля швыряет это в тучи.
- Соль?!
- Небесная манна, - снисходительно объясняет Джон, бросая вторую пригоршню. - Ад сторожат адские псы, так неужели ты думаешь, что Рай оставили без охраны? На кан па зи дин гир!
Мы уже по колено тонем в пропитанной влагой тьме, и тут волосы у меня на голове встают дыбом не только из-за грозового электричества: тучу вдалеке просвечивает вспышка молнии, и я вижу промелькнувший в красно-серой дымке гигантский силуэт. Отсюда мне кажется, что крылатый монстр никак не меньше «Боинга-737», и я хватаю Джона за рукав, чтобы устоять на внезапно ослабевших ногах.
- И это – твой план?! Хочешь податься из морской пехоты в воздушный десант, капрал?!!
(«Молодец, Джо, голос у тебя почти не дрожит!»)
- Я бежал из Ада пять раз, - вспышки молний то и дело освещают лицо Джона, и это жутковатое и завораживающее зрелище. Я перестаю панически обшаривать глазами тучи и приковываюсь взглядом к нему. – Трижды меня ловили и рвали на куски адские псы…
Я невольно судорожно прижимаю ладонь к животу, на мгновение снова почувствовав дикую боль от терзающих меня невидимых клыков.
- …В четвертый раз я уже знал об этих тварях столько, что сумел добраться от Пятого Круга до Адских Врат. Во время последнего побега я натравил псов на их же хозяев, и они дрались между собой, пока я не выбрался из Ада. Здешних церберов я изучил не хуже, чем адских, и они никогда не тронут вкусивших райские плоды! Стражи любят грозу, любят небесную манну, и их можно заклясть именами Трех Владык…
- ?!..
- Владыки Мира - так себя называет троица сволочей, научившихся помыкать даже Господом Богом и самой Смертью! – Джон все больше повышает голос, чтобы перекрыть удары грома. – Двое из них – порождения Тьмы, третий – вроде как небожитель, но тоже жуткая тварь! Но на каждую тварь можно найти намордник…
Гром ударяет так яростно, что кажется – моя голова раскололась на куски, вспышка молнии ослепляет даже сквозь закрытые веки.
Когда я снова начинаю слышать и видеть, Джон, нагнувшись, крепко держит меня за плечи, и сила его рук и голоса помогает мне распрямиться.
- Помни, мы – охотники, а не добыча! – кричит он, приблизив лицо к моему. В его глазах нет страха, нет сомнения, только полубезумное нетерпение и решимость. – Помни свой маяк! Все! Будет! Хорошо! Ты готова?
Я смотрю на того, кого раньше считала убийцей своего отца и ненавидела больше всех на свете, - и быстро киваю.
Да, готова. Я последую за Джоном хоть в Ад, если через Ад можно будет вернуться на землю. Потому что тоже не умею отпускать, не умею забывать… и не умею бросать.
Джон выпускает меня и выпрямляется во весь рост среди свихнувшейся стихии.
Стоя среди хлещущего дождем ветра, среди молний и грома осадившей нас грозы, Джон Винчестер начинает выкрикивать заклинания:
- Зи ки а кан па зи ан!!! Именем Крипке заклинаю! Стражи праведных душ, изгоните с небес на землю тех, кто вкусил запретные плоды! Ки а кан па зи дин!!! Именем Гэмбл заклинаю, Стражи праведных душ – очистите небесные угодья от недостойных! Гир ан на кан па!!! Именем Карвера заклинаю – пусть небо соединится с землей!..
Длинная ветвистая молния вспыхивает почти горизонтально, и в ее свете всего в десятке футов под нами я вижу тварь, вырвавшуюся из самых жутких ночных кошмаров охотника – гигантское длинное тело с гибким хвостом, загнутые назад крылья и злобные красные глаза, горящие на вытянутой зубастой морде.
Я не успеваю обмереть от ужаса.
- Давай!!! – орет Мертвая Легенда, вознамерившаяся стать Живой, и хватает меня за руку с почти дробящей кости силой.
Я мысленно представляю упрямый свет моего маяка – и вместе с Джоном Винчестером прыгаю в штормовое безумие, на спину небесного Стража.

* * *
ИЗ ДНЕВНИКА ДЖОАННЫ БЕТ ХАРВЕЛЛ

Мичиган, 6 декабря 2012 года.

Джон наконец нашел амулет!!!
Теперь нам недостает только короткого шумерского заклинания, которое он надеется отыскать в одной из книг Бобби.
Но оказалось, что все уцелевшие книги Сингера забрал его протеже, Гарт-Шипелка, и я боюсь, что наш визит к нему может закончиться плохо.
Я предложила съездить туда без Джона. Я даже приготовила для переговоров носок с глазами, но Винчестер буркнул, что гораздо проще сломать слабоумному задохлику нос – и на том поставил точку в разговоре. Я видела Гарта давным-давно, всего пару раз (и это ровно на пару раз больше, чем нужно) и лучше запомнила его носок, чем его самого. Но у Джона твердеют скулы при одном упоминании о новоявленном Великом Гуру Охотников, а я научилась доверять суждениям старшего Винчестера. Он столько лет охотился за информацией так же настырно, как за нечистью, что, наверное, знает больше всех остальных уцелевших охотников мира, вместе взятых.
Только поэтому я терплю и жду.
Джон не хочет заявляться к Дину, пока все не будет готово. Если бы я могла представить себе испуганного Джона Винчестера, я бы подумала, что он боится встречи с нашим общим маяком.
А я…
Да, наверное, тоже побаиваюсь.
Совсем немного.
Чуть-чуть.
Очень.
Когда я пытаюсь представить встречу с Дином, у меня внутри все переворачивается и обрывается, как во время полета на Страже. Когда я представляю, что творилось с ним, пока я слушала музыку сфер в небесном «Доме у дороги», мне хочется кого-нибудь убить.
Чаще всего – Сэма.
Раньше я никогда не знала, что такое настоящая ярость, но теперь знаю. От нее темнеет перед глазами, стучит в висках и пересыхает во рту. Это как… похмелье от смерти. Похоже, Джон тоже страдает от такого похмелья, потому что иногда становится халканутым на всю голову.
Три дня назад он чуть не убил амбала, который прижал меня в баре. Я бы справилась и сама, но успела только вывихнуть парню руку, когда в дело вступил Джон. Итог – полностью разгромленный бар и бегство через два штата. Надеюсь, мы не оставили позади трупов, но я не уверена.
Временами мне кажется, что я тоже халканулась. Мне то и дело приходится приводить себе доводы Винчестера, что его младший сын уже почти не человек. Сэм не виноват в том, что его в младенчестве напоили кровью Перворожденного демона. Не виноват, что был убит, и в Лимбо проклятая кровь превратилась в разъедающий душу яд. А когда кровь Перворожденного стала смешиваться с кровью низших демонов вроде Руби, шанса сохранить в себе человека у него почти не осталось. Не будь Дина, глаза Сэма уже давно стали бы черны, как дрянь, текущая в его жилах. Ни Яма, ни моджо ангела не смогли выжечь порченую кровь, и то, что теперь носит имя Сэма Винчестера, все больше отторгает душу, которую силком впихнул в него Смерть.
Я повторяю себе это даже во время ежедневной муштры (сегодня утром отжалась 125 раз), но иногда мне хочется все бросить, помчаться к подлецу и запихивать ему в пасть органические помидоры до тех пор, пока у него из ушей не полезет кетчуп!
Но если план Джона удастся, мы избавим младшего Винчестера от черного яда, разжигающего его изнутри, и я снова увижу настоящего Сэма… Поправочка – я увижу того человека, каким он стал бы, не нагрянь Азазель в его детскую двадцать девять лет назад. Это будет Сэм, слегка незнакомый даже отцу и брату, и Джон вчера сказал: «Надеюсь, нимб не вознесет его сразу на небеса».
Я тоже надеюсь. Я так надеюсь, что у нас все получится!
Осталось раздобыть одно короткое заклинание – и мы отправимся к Дину. Может, он даже уговорит Кастиила помочь с небывалой трансфузией. Судя по всему, никто не пытался избавить человека от демонской крови со времен шумерского царя Ур-Намму, и помощь ангела не повредит.
А когда мы спасем Сэма, Джон намерен разобраться с Владыками Мира. Мне кажется, он говорит всерьез. И если так, может, мне тоже когда-нибудь удастся стать Легендой… Только уж, пожалуйста, Живой!