или рык Потерянной Души
читать дальше
Автор: Тигра
Жанр: мешанина из разных жанров с хэппиэндом
Рейтинг: не знаю
Предупреждения: много рыка. Мое вИдение. Мои ошибки. Моя нелогичность – наверное, это самое нелогичное из всего написанного мной.
Беты нет, но спасибо oldcat, первой выдержавший этот натиск моих эмоций.
Дисклеймер: Герои не мои.
Примечания: не все использованные в тексте цитаты из интервью с Джереми Карвером даны в кавычках. У большинства цитат не указано авторство. Хронология сознательно слегка нарушена.
От автора: Я больше не буду смотреть СПН. Пересматривать то, что было раньше – буду и не раз. Читать фанфикншн – буду; возможно, буду и писать. Дин, и Сэм, и Кас, и многие другие останутся со мной. Но смотреть дальнейшую ложь лживого лжеца, который извращенно имеет нас в мозг, я не буду. Терпения и сил тем, кто остается у экранов. Удачи настоящим Дину и Сэму. «Мы пьем до дна за тех, кто в море!»
«Ты помнишь, как все начиналось?»
Два брата, машина – третий член семьи, орущий рок, дорога без конца и края. И зло, с которым нужно было сражаться, и люди, которых надо было защищать. Добро требовалось защищать от зла.
Иногда те, с кем братья сражались в одном окопе, оказывались солдатами вражеской армии, но никогда не было сомнений, что один брат поддержит другого в трудный миг, прикроет и спасет.
Никогда не было сомнений, что ради людей, пусть совершенно незнакомых, стоит лезть на рожон. Потому что «это то, что мы делаем – спасаем людей, истребляем тварей».
Их было столько, спасенных. Столько лиц, столько имен. Дети, впервые столкнувшиеся с тем, что таится во тьме. Женщины (этих спасать было особенно приятно). Мужчины, не обученные воевать на той войне, к которой братьев с детства приучил отец.
Это всегда было – ради людей.
А история всегда оставалась историей двух братьев. Старшего – бесшабашного, самоотверженного и доброго, прячущего свою доброту за шутками и маской мачо. И младшего – умницы и бунтаря, ничего не принимающего на веру, но тоже готового рискнуть головой ради добра, ищущего добро там, где его отец и брат привычно видели только зло.
Так было.
И были те, кто сражался вместе с братьями на этой безвестной войне. Они пришли на нее разными путями, но все познали кровь, и пот, и боль, и усталость, и науку постигать врага, без которой на войне не выжить, и боевое товарищество.
А потом «Импалу» вынесло на встречку.
Младший брат, всегда готовый подвергать сомнению даже слова отца, слепо поверил демону – не проверяя, не допытываясь и не испытывая, просто поверил и все. И по одному слову демона готов был предать семейное дело, убив невинного ради «меньшего зла».
И слова и поступки его стали мутны.
«Ты не попадешь в ад, я спасу тебя…» «…Но ты же скоро умрешь, и, чтобы выжить, я должен научиться быть таким же жестоким, как ты».
«Признайся, что боишься попасть в ад, признайся, признайся, ПРИЗНАЙСЯ, и только тогда я тебе помогу и тебя поддержу!» - «Я боюсь попасть в ад». - «А мне нечего на это сказать…»
И Дин попал в ад.
И грянул четвертый сезон.
И мы узнали, что, оказывается, можно бросить брата, который терпит из-за тебя адские муки, и через каких-то четыре месяца после его смерти ходить на премьеры кинофильмов и наслаждаться новоприобретенной силой под чутким руководством бывшего врага.
(«Можно надеяться, что память о великом человеке переживет его на полгода»).
Что, оказывается, можно уйти в запой, даже не пытаясь отыскать и поддержать того, кого ты еще недавно грубовато-проникновенно называл своим сыном.
Можно сорок лет терпеть непрерывные мучения и не свихнуться, можно сто лет терпеть непрерывные мучения и не свихнуться – кто больше? Двести? Четыреста? Тысячу? Продано!
И начал рассыпаться на кирпичики здравый смысл, прихватывая с собой веру в происходящее.
И ушел навсегда искрометный юмор, без которого немыслима была гремучая смесь двух первых сезонов.
И в путанице ангельских крыльев и черных, красных и белых демонских глаз стало теряться то, что раньше было стержнем этой истории.
И встал брат против брата.
И перешел на сторону зла, твердя, что делает это ради добра.
И выбил почву из-под ног того, кто отправился ради него в ад, и воткнул в него нож, и провернул в ране.
И стали уходить люди, которых раньше защищали братья – ведь что такое отдельный мужчина, женщина, ребенок, если речь идет о судьбах всего человечества?
И в демонской крови утонуло то, что раньше казалось незыблемым, как скалы Гибралтара.
И восстал Люцифер…
И потянулся пятый сезон.
Мутный, невнятный, лихорадочный, колдобистый.
Ангелы прибывали. Люцифер в бомжеватом обличье буднично орудовал лопатой. Людей в этом мире почти не осталось – на кону по-прежнему стояли судьбы миллиардов, и было уже не до отдельных людей.
И были брошены на погибель во имя спасения мира самоотверженная девчонка и ее мать. Ушло в далекое прошлое безрассудное, но человеческое: «Мир на грани гибели? Так пусть погибнет!» («All hell breaks loose»). Стало можно выбирать между большим и меньшим злом, и сама возможность такого выбора была подлой и страшной.
Младший брат, возглашавший, что готов на все, чтобы искупить свою вину, отправился в бар резать лимоны, пока другие кровью платили за его грехи, а когда Люцифер положил взгляд на его тушку, привычно ринулся за помощью к старшему… И был принят, и поклялся: «Я тебя не подведу!» - но тут же продемонстрировал, что Люцифер не зря избрал его своим сосудом.
«Если хочешь, чтобы я был рядом, ты дожен обращаться со мной уважительно! Знаешь, почему вообще случился Армагеддон? Потому что ты слишком меня опекал! Я уходил не к Руби, я уходил от тебя!» - и вместо того, чтобы получить то, чего он заслуживал за эти подлые слова, младший получил извинения за то, что его слишком любили.
Ангелы хохотали на небесах, зрители скрежетали зубами у экранов, фикрайтеры пытались исправить безумие, которое творил скрывающийся за кадром Владыка мира - Создатель СПН.
Потому что мир уже разделился на то, что происходит за экраном, и то, что находится перед ним.
Дорога с летящей по ней «Импалой», города, мотели перестали быть до боли реальными, превратились в декорации Владыки к жестокой и смутной игре. Иногда в заэкранье появлялся пророк, намекавший, что он вроде как бог, но ему мало кто верил. Владыка смеялся над зрителями, показав им их же самих, и от этого экран еще больше твердел, разделяя реальный мир и виртуальный. Создатели декораций меняли их, швыряли героев в прошлое и будущее и выкапывая из могил давно умерших, но это тоже ни к чему хорошему не приводило.
Мир СПН искажался, рябил от помех, иногда выключался и снова включался, а по эту сторону экрана кипели кровавые бои: зрители разделились на два фронта. Одни – за одного брата, другие – за другого. Неуловимый бог в обнимку с Люцифером до колик ржали над гнусной иронией такой борьбы.
А еще был странный ангел, шлявшийся среди помех – потерянная для небес и неприкаянная на земле душа в теле слишком праведного бедолаги. Ангел с глазами тысячелетнего ребенка, не вписывающийся в логические законы, не подчиняющийся общим правилам игры. Воин, путающий правую руку с левой, агент небес на земле, за три тысячи лет не усвоивший обычаев своих подопечных. Невесть по чьему недосмотру посланный в Ад за душой старшего брата – и с тех пор потерянный для нерассуждающего небесного воинства, потому что, прикоснувшись к чужой душе, осмелился обзавестись собственной.
Этот ангел в своем блаженном неведении иногда пересекал границу заэкранья, следуя за тем, чья упрямая огненная душа сбила с пути посланца господа, не поддалась безнадежной жути ада и плевать хотела на бездумное забвение рая.
Колдобистая дорога петляла и виляла… Хард-рок почти не орал в «Импале», которую больше не называли «она»…
Амулет, с самого начала казавшийся неотъемлемой частью старшего брата, в прошлом сезоне врученный самозванцу, в этом отправился в мусорную корзину. Младшему было слишком сложно наклониться, чтобы его достать. СПН-вский то ли бог, то ли пророк заявил, что назло всем не будет возвращать амулет, потому что своя рука – владыка.
И наступил финал.
И СПН-вский как-бы-бог, а может, пророк, а может, горе-писака - словом, Владыка-Создатель - вдруг спохватился, что время вышло и надо закругляться!
Владыка не спал всю ночь, как перед сдачей госэкзамена, и успел впихнуть в оставшееся время то, на что у него не нашлось даже пяти минут за минувшие три года. По воле Создателя бесцеремонный велеречивый шейпшифтер, занявший место немногословного надежного отшельника Бобби Сингера, подтолкнул Дина пожертвовать братом ради (сюрприз-сюрприз!) спасения мира. Кроме дикой реплики «Чего ты больше боишься – проиграть или потерять брата?» аргумент в пользу задуманного финала был всего один: «Сэм вырос». Правда, выросший Сэм был размыт и мутен, как ежик в тумане, и не очень рвался воплощать план Владыки, по горькому опыту зная, что не в силах сопротивляться даже призраку психо-доктора и рядовым демонам вроде Мэг, не говоря уж про Люцифера. «Я хочу спасти мир! Но, если вы не захотите, я не буду», - красноречиво объяснил выросший Сэм свою позицию общественности. Но общественность сама вручила ему десяток канистр с демонской кровью, лично препроводила к Люциферу и настойчиво подталкивала в сторону Ямы – увы, напрасно.
В почти последние минуты Владыка наспех поведал зрителям историю «Импалы». Рассказал о том, что делали братья в свободное от спасения мира и грызни друг с другом время. Осчастливил откровением о пристрастии Винчестеров к астрономии. И тем самым напомнил, как все начиналось – и как все было до того, как у каждого третьего в этом мире появились или спрятанные под пиджаком крылья или закамуфлированные демонские глаза.
Те корокие минуты продемонстрировали, как много у нас отобрали хлеба и как много вместо этого всучили камней.
А потом наступила развязка.
И было несколько блистательных минут, когда на поле боя («В составе игроков произведена замена, вместо Дина Винчестера будет играть наскоро выкопанный из могилы Адам Миллиган») появилась неизменная «Импала», снова грянул рок, и Владыка потер руки, наблюдая за удачной мизансценой.
И все узнали – откровение свыше! - о решающей роли игрушечного солдатика, которому суждено было спасти мир. Не кулон, который появился с самого начала истории, имел свою легенду и был впаян намертво в судьбы двух братьев, остановил занесенную руку СэмоЛюцифера, а игрушечный солдатик, наскоро выкопанный в бутафорской и втиснутый в пепельницу под понукания главрежа: «Скорей, скорей, время выходит!»
И Сэм, все-таки победивший в себе Диавола, эффектно рухнул в бездонную Яму, прихватив с собой самого младшего брата, вся вина которого была в том, что он – сын несгибаемого, а позже опущенного Создателем Джона Винчестера.
И сказал Владыка: «Ага!»
(«А потом мы скажем Кенге: «Ага!»)
- Ага! – сказал Владыка. – Я уложился в пятилетний план! Какой я все-таки молодец! Правда, я и сам заранее не знал, что именно будет в этом плане. Правда, я оставил столько оборванных окровавленных хвостов, что и не счесть. Но на всех ведь не угодишь, недовольные пусть сделают лучше, а я пошел!
С этими словами то ли бог, то ли пророк, то ли просто незадачливый писака тихо исчез, бросив на произвол судьбы тех, кто остался по ту и по эту сторону экрана.
Бросив опустошенного Дина, который по замыслу повзрослевшего брата должен был свить семейное гнездышко (Сэм всегда хотел таковое и лучше брата знал, что тому нужно).
Бросив второй раз необъяснимо воскрешенного Каса, внезапно снова ставшего могучим и праведным воином небес.
Бросив воскрешенного до кучи шифтера-Бобби.
Бросив в Яме во тьме забвения незадачливого Адама Миллигана, потому что кому нужен пацан, изначально предназначенный быть пушечным мясом?
Бросив в теплой компании архангела и Люцифера якобы Главного Героя истории, заблудившегося между добром и злом и сумевшего-таки выбрать Добро под влиянием Героя якобы Неглавного…
…Но возник под мигающим фонарем повзрослевший и спасший мир Сэм Винчестер с загадочно-непонятным выражением лица…
Потому что шоу должно продолжаться.
Потому что шоу – это деньги.
* * *
продолжение и окончание в комментариях