Сперва предлагаю заценить рассказ Аверченко. Считайте его бооольшим эпиграфом к моему:
Аркадий Аверченко
читать дальшеНЕИЗЛЕЧИМЫЕ
"Спрос на порнографическую литературу упал.
Публика начинает интересоваться сочинениями по истории и естествознанию". (Книжн. известия)
Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
- В чем дело?
- Вещь!
- Которая?
- Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете паинькой в рассуждении аванса - так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
- Повесть?
- Она. Ха-ха! То есть такую машину закрутил, такую, что небо содрогнется! Вот вам наудачу две-три выдержки.
Писатель развернул рукопись.
- "...Темная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна полная волнующаяся грудь Лидии и ее упругие бедра, на которые Гремин смотрел жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал ее к груди, и все заверте..."
- Еще что? - сухо спросил издатель.
- Еще я такую штучку вывернул: "Дирижабль плавно взмахнул крыльями и взлетел... На руле сидел Маевич и жадным взором смотрел на Лидию, полная грудь которой волновалась и упругие выпуклые бедра дразнили своей близостью. Не помня себя, Маевич бросил руль, остановил пружину, прижал ее к груди, и все заверте..."
- Еще что? - спросил издатель так сухо, что писатель Кукушкин в ужасе и смятении посмотрел на него и опустил глаза.
- А... еще... вот... Зззаб... бавно! "Линевич и Лидия, стесненные тяжестью водолазных костюмов, жадно смотрели друг на друга сквозь круглые стеклянные окошечки в головных шлемах... Над их головами шмыгали пароходы и броненосцы, но они не чувствовали этого. Сквозь неуклюжую, мешковатую одежду водолаза Линевич угадывал полную волнующуюся грудь Лидии и ее упругие выпуклые бедра. Не помня себя, Линевич взмахнул в воде руками, бросился к Лидии, и все заверте..."
- Не надо, - сказал издатель.
- Что не надо? - вздрогнул писатель Кукушкин.
- Не надо. Идите, идите с Богом.
- В-вам... не нравится? У... у меня другие места есть... Внучек увидел бабушку в купальне... А она еще была молодая...
- Ладно, ладно. Знаем! Не помня себя, он бросился к ней, схватил ее в объятия, и все заверте...
- Откуда вы узнали? - ахнул, удивившись, писатель Кукушкин. - Действительно, так и есть у меня.
- Штука нехитрая. Младенец догадается! Теперь это, брат Кукушкин, уже не читается. Ау! Ищи, брат Кукушкин, новых путей.
Писатель Кукушкин с отчаянием в глазах почесал затылок и огляделся:
- А где тут у вас корзина?
- Вот она, - указал издатель.
Писатель Кукушкин бросил свою рукопись в корзину, вытер носовым платком мокрое лицо и лаконично спросил:
- О чем нужно?
- Первее всего теперь читается естествознание и исторические книги. Пиши, брат Кукушкин, что-нибудь там о боярах, о жизни мух разных...
- А аванс дадите?
- Под боярина дам. Под муху дам. А под упругие бедра не дам! И под "все завертелось" не дам!!!
- Давайте под муху, - вздохнул писатель Кукушкин.
Через неделю издатель Залежалов получил две рукописи. Были они такие:
I. Боярская проруха
Боярышня Лидия, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решила ложиться спать. Сняв с высокой волнующейся груди кокошник, она стала стягивать с красивой полной ноги сарафан, но в это время распахнулась старинная дверь и вошел молодой князь Курбский.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на высокую волнующуюся грудь девушки и ее упругие выпуклые бедра.
- Ой, ты, гой, еси! - воскликнул он на старинном языке того времени.
- Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! - воскликнула боярышня, падая князю на грудь, и - все заверте...
II. Мухи и их привычки
(очерки из жизни насекомых)
Небольшая стройная муха с высокой грудью и упругими бедрами ползла по откосу запыленного окна.
Звали ее по-мушиному - Лидия.
Из-за угла вылетела большая черная муха, села против первой и с еле сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными мускулистыми лапками. Высокая волнующаяся грудь Лидии ударила в голову черной мухи чем-то пьянящим... Простерши лапки, она крепко прижала Лидию к своей груди, и все заверте...
А теперь - собственно, мой рассказ. Прошу не считать плагиатом. Почти все упомятнутые в рассказе коллизии и пайринги наверняка можно встретить на просторах интернета и не только. Книга "Славянская проруха" издана одним из крупнейших московских издательств и продается, в том числе в детских отделах (только название слегка другое).
читать дальшеНЕИЗЛЕЧИМЫЕ
слешерам всех стран посвящается
по мотивам одноименного рассказа Аверченко
* * *
"Спрос на литературу по истории и естествознанию катастрофически упал. Публика требует только слеш!" ("Книжное обозрение", 2... г)
Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
– В чем дело?
– Вещь!
– Которая?
– Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете паинькой в рассуждении аванса – так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
– Повесть?
– Она. Ха-ха! То есть такое закрутил, что небо содрогнется! Вот вам на удачу, две-три выдержки.
Писатель развернул рукопись.
"...Темная мрачная пещера поглотила их. При свете лампады была видна мускулистая фигура орка и его сексуально двигающиеся мохнатые челюсти. Горлум смотрел на орка жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал возлюбленного к груди, и все заверте..."
– Не пойдет, – сухо спросил издатель. – Сейчас переизбыток слеша по Толкину, уже все его персонажи успели по тридцать раз прижать друг друга к груди в разных сочетниях. Я уж не говорю про эльфийскую групповуху. Предложите что-нибудь другое.
– Еще я такую штучку вывернул: "Ковер-самолет плавно взмахнул крыльями и взлетел... На руле сидел старик Хоттабыч и жадным взором смотрел на Вольку, чей пионерский галстук сексуально щекотал чувственную шею старика, а веснушки на носу дразнили своей близостью. Не помня себя, Хоттабыч заткнул бороду за пояс, прижал Вольку к груди и все заверте..."
– Про это тоже уже писали, есть даже групповушка с участием Женьки Богорада и итальянских рыбаков. Еще что? – спросил издатель так сухо, что писатель Кукушкин в ужасе и смятении посмотрел на него и опустил глаза.
– А...еще...вот...Зззаб...бавно! "Профессор Марракот и жрец Атлантиды, стесненные тяжестью водолазных костюмов, жадно смотрели друг на друга сквозь круглые стеклянные окошечки в головных шлемах... Над их головами шмыгали пароходы и броненосцы, но они не чувствовали этого. Сквозь неуклюжую, мешковатую одежду водолаза профессор угадывал напряженный член жреца и его манящие бедра. Не помня себя, Марракот взмахнул в воде руками, бросился к жрецу, и все заверте..."
– Не надо, – сказал издатель. – И это тоже было, была даже групповушка с участием всех уцелевших жителей подводной Атлантиды и китежградцев. Слеш по "Затерянному миру" тоже не предлагать, мы уже издали четыре романа с парой Челленджер/Меллоун и две повести лорд Рокстон/вожак человекообразных обезьян. Вообще слеша по Конан Дойлю не надо. У нас в плане издания стоит уже слеш Степлтон/Ватсон/ и сэр Генри/собака Баскервилей... Последний роман будет бестселлером, это вам не фу-ты ну-ты, а вещь о всепобеждающей силе любви!
Помолчав, издатель добавил:
– Собака оказалась кобелем, как вы понимаете.
– А... А если сделать ее сукой? – вздрогнул писатель Кукушкин.
– Не надо, – отрезал издатель. Такое тоже есть. Собака Баскервилей/миссис Хадсон. О всепобеждающей силе любви. Идите, идите с богом.
– У...у меня другие места есть... Гарри Поттер увидел Дамбльдора без мантии, в одних носках...
– Ладно, ладно. Знаем! "Не помня себя, Гарри бросился к нему, обцеловал его любимую мозоль, схватил его в объятия и все заверте..."
– Откуда вы узнали? – ахнул, удивившись, писатель Кукушкин. – Действительно, так и есть у меня.
– Штука не хитрая. Младенец догадается! Только это все, брат Кукушкин, у нас уже есть. Ау! Ищи, брат Кукушкин, новых путей.
Писатель Кукушкин с отчаянием в глазах почесал затылок и огляделся:
– А где тут у вас корзина?
– Вот она, – указал издатель.
Писатель Кукушкин бросил свою рукопись в корзину, вытер носовым платком мокрое лицо и лаконично спросил:
– О чем нужно?
– Пиши, брат Кукушкин, что-нибудь о древних славянах, о жизни мух разных...
- А аванс дадите?
- Под славян дам. Под муху дам. А под упругие бедра не дам! И под "все завертелось" не дам!!!
- Давайте под муху, - вздохнул писатель Кукушкин.
Через неделю издатель Залежалов получил две рукописи.
1. Славянская проруха
Боярин Рогволд, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решил ложиться спать. Сняв с широкой груди кафтан, он стал стягивать с красивой длинной ноги лапоть, но в это время распахнулась старинная дверь и вошел молодой десантник Эдик, случайно попавший в то старинное время из нашего.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на широкую грудь Рогволда, на его ни разу с рождения не мытые волосы и на его упругие волнующие бедра.
– Фигассе! – воскликнул он.
– Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! – отозвался Рогволд на старинном языке того времени, сразу поняв смысл неизвестного дотоле выражения.
Рогволд и Эдик рухнули на старинную древнерусскую исполать, и все завертелось…
2. Мухи и их привычки
(очерки из жизни насекомых)
Стройный мух с упругими бедрами и волнующими синими глазами полз по кучевому облаку на Седьмом Небе.
Звали его по-мушиному - Кас.
Вдруг откуда ни возьмись вылетела большая черная муха с мушиным именем Уриил, села против первой и с еле сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными мускулистыми лапками. Синий огонь в глазах Каса ударил в голову черной мухи чем-то пьянящим... Простерши лапки, она крепко прижала Каса к своей груди, и все заверте...
Аркадий Аверченко
читать дальшеНЕИЗЛЕЧИМЫЕ
"Спрос на порнографическую литературу упал.
Публика начинает интересоваться сочинениями по истории и естествознанию". (Книжн. известия)
Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
- В чем дело?
- Вещь!
- Которая?
- Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете паинькой в рассуждении аванса - так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
- Повесть?
- Она. Ха-ха! То есть такую машину закрутил, такую, что небо содрогнется! Вот вам наудачу две-три выдержки.
Писатель развернул рукопись.
- "...Темная мрачная шахта поглотила их. При свете лампочки была видна полная волнующаяся грудь Лидии и ее упругие бедра, на которые Гремин смотрел жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал ее к груди, и все заверте..."
- Еще что? - сухо спросил издатель.
- Еще я такую штучку вывернул: "Дирижабль плавно взмахнул крыльями и взлетел... На руле сидел Маевич и жадным взором смотрел на Лидию, полная грудь которой волновалась и упругие выпуклые бедра дразнили своей близостью. Не помня себя, Маевич бросил руль, остановил пружину, прижал ее к груди, и все заверте..."
- Еще что? - спросил издатель так сухо, что писатель Кукушкин в ужасе и смятении посмотрел на него и опустил глаза.
- А... еще... вот... Зззаб... бавно! "Линевич и Лидия, стесненные тяжестью водолазных костюмов, жадно смотрели друг на друга сквозь круглые стеклянные окошечки в головных шлемах... Над их головами шмыгали пароходы и броненосцы, но они не чувствовали этого. Сквозь неуклюжую, мешковатую одежду водолаза Линевич угадывал полную волнующуюся грудь Лидии и ее упругие выпуклые бедра. Не помня себя, Линевич взмахнул в воде руками, бросился к Лидии, и все заверте..."
- Не надо, - сказал издатель.
- Что не надо? - вздрогнул писатель Кукушкин.
- Не надо. Идите, идите с Богом.
- В-вам... не нравится? У... у меня другие места есть... Внучек увидел бабушку в купальне... А она еще была молодая...
- Ладно, ладно. Знаем! Не помня себя, он бросился к ней, схватил ее в объятия, и все заверте...
- Откуда вы узнали? - ахнул, удивившись, писатель Кукушкин. - Действительно, так и есть у меня.
- Штука нехитрая. Младенец догадается! Теперь это, брат Кукушкин, уже не читается. Ау! Ищи, брат Кукушкин, новых путей.
Писатель Кукушкин с отчаянием в глазах почесал затылок и огляделся:
- А где тут у вас корзина?
- Вот она, - указал издатель.
Писатель Кукушкин бросил свою рукопись в корзину, вытер носовым платком мокрое лицо и лаконично спросил:
- О чем нужно?
- Первее всего теперь читается естествознание и исторические книги. Пиши, брат Кукушкин, что-нибудь там о боярах, о жизни мух разных...
- А аванс дадите?
- Под боярина дам. Под муху дам. А под упругие бедра не дам! И под "все завертелось" не дам!!!
- Давайте под муху, - вздохнул писатель Кукушкин.
Через неделю издатель Залежалов получил две рукописи. Были они такие:
I. Боярская проруха
Боярышня Лидия, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решила ложиться спать. Сняв с высокой волнующейся груди кокошник, она стала стягивать с красивой полной ноги сарафан, но в это время распахнулась старинная дверь и вошел молодой князь Курбский.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на высокую волнующуюся грудь девушки и ее упругие выпуклые бедра.
- Ой, ты, гой, еси! - воскликнул он на старинном языке того времени.
- Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! - воскликнула боярышня, падая князю на грудь, и - все заверте...
II. Мухи и их привычки
(очерки из жизни насекомых)
Небольшая стройная муха с высокой грудью и упругими бедрами ползла по откосу запыленного окна.
Звали ее по-мушиному - Лидия.
Из-за угла вылетела большая черная муха, села против первой и с еле сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными мускулистыми лапками. Высокая волнующаяся грудь Лидии ударила в голову черной мухи чем-то пьянящим... Простерши лапки, она крепко прижала Лидию к своей груди, и все заверте...
А теперь - собственно, мой рассказ. Прошу не считать плагиатом. Почти все упомятнутые в рассказе коллизии и пайринги наверняка можно встретить на просторах интернета и не только. Книга "Славянская проруха" издана одним из крупнейших московских издательств и продается, в том числе в детских отделах (только название слегка другое).
читать дальшеНЕИЗЛЕЧИМЫЕ
слешерам всех стран посвящается
по мотивам одноименного рассказа Аверченко
* * *
"Спрос на литературу по истории и естествознанию катастрофически упал. Публика требует только слеш!" ("Книжное обозрение", 2... г)
Писатель Кукушкин вошел, веселый, радостный, к издателю Залежалову и, усмехнувшись, ткнул его игриво кулаком в бок.
– В чем дело?
– Вещь!
– Которая?
– Ага! Разгорелись глазки? Вот тут у меня лежит в кармане. Если будете паинькой в рассуждении аванса – так и быть, отдам!
Издатель нахмурил брови.
– Повесть?
– Она. Ха-ха! То есть такое закрутил, что небо содрогнется! Вот вам на удачу, две-три выдержки.
Писатель развернул рукопись.
"...Темная мрачная пещера поглотила их. При свете лампады была видна мускулистая фигура орка и его сексуально двигающиеся мохнатые челюсти. Горлум смотрел на орка жадным взглядом. Не помня себя, он судорожно прижал возлюбленного к груди, и все заверте..."
– Не пойдет, – сухо спросил издатель. – Сейчас переизбыток слеша по Толкину, уже все его персонажи успели по тридцать раз прижать друг друга к груди в разных сочетниях. Я уж не говорю про эльфийскую групповуху. Предложите что-нибудь другое.
– Еще я такую штучку вывернул: "Ковер-самолет плавно взмахнул крыльями и взлетел... На руле сидел старик Хоттабыч и жадным взором смотрел на Вольку, чей пионерский галстук сексуально щекотал чувственную шею старика, а веснушки на носу дразнили своей близостью. Не помня себя, Хоттабыч заткнул бороду за пояс, прижал Вольку к груди и все заверте..."
– Про это тоже уже писали, есть даже групповушка с участием Женьки Богорада и итальянских рыбаков. Еще что? – спросил издатель так сухо, что писатель Кукушкин в ужасе и смятении посмотрел на него и опустил глаза.
– А...еще...вот...Зззаб...бавно! "Профессор Марракот и жрец Атлантиды, стесненные тяжестью водолазных костюмов, жадно смотрели друг на друга сквозь круглые стеклянные окошечки в головных шлемах... Над их головами шмыгали пароходы и броненосцы, но они не чувствовали этого. Сквозь неуклюжую, мешковатую одежду водолаза профессор угадывал напряженный член жреца и его манящие бедра. Не помня себя, Марракот взмахнул в воде руками, бросился к жрецу, и все заверте..."
– Не надо, – сказал издатель. – И это тоже было, была даже групповушка с участием всех уцелевших жителей подводной Атлантиды и китежградцев. Слеш по "Затерянному миру" тоже не предлагать, мы уже издали четыре романа с парой Челленджер/Меллоун и две повести лорд Рокстон/вожак человекообразных обезьян. Вообще слеша по Конан Дойлю не надо. У нас в плане издания стоит уже слеш Степлтон/Ватсон/ и сэр Генри/собака Баскервилей... Последний роман будет бестселлером, это вам не фу-ты ну-ты, а вещь о всепобеждающей силе любви!
Помолчав, издатель добавил:
– Собака оказалась кобелем, как вы понимаете.
– А... А если сделать ее сукой? – вздрогнул писатель Кукушкин.
– Не надо, – отрезал издатель. Такое тоже есть. Собака Баскервилей/миссис Хадсон. О всепобеждающей силе любви. Идите, идите с богом.
– У...у меня другие места есть... Гарри Поттер увидел Дамбльдора без мантии, в одних носках...
– Ладно, ладно. Знаем! "Не помня себя, Гарри бросился к нему, обцеловал его любимую мозоль, схватил его в объятия и все заверте..."
– Откуда вы узнали? – ахнул, удивившись, писатель Кукушкин. – Действительно, так и есть у меня.
– Штука не хитрая. Младенец догадается! Только это все, брат Кукушкин, у нас уже есть. Ау! Ищи, брат Кукушкин, новых путей.
Писатель Кукушкин с отчаянием в глазах почесал затылок и огляделся:
– А где тут у вас корзина?
– Вот она, – указал издатель.
Писатель Кукушкин бросил свою рукопись в корзину, вытер носовым платком мокрое лицо и лаконично спросил:
– О чем нужно?
– Пиши, брат Кукушкин, что-нибудь о древних славянах, о жизни мух разных...
- А аванс дадите?
- Под славян дам. Под муху дам. А под упругие бедра не дам! И под "все завертелось" не дам!!!
- Давайте под муху, - вздохнул писатель Кукушкин.
Через неделю издатель Залежалов получил две рукописи.
1. Славянская проруха
Боярин Рогволд, сидя в своем тереме старинной архитектуры, решил ложиться спать. Сняв с широкой груди кафтан, он стал стягивать с красивой длинной ноги лапоть, но в это время распахнулась старинная дверь и вошел молодой десантник Эдик, случайно попавший в то старинное время из нашего.
Затуманенным взором, молча, смотрел он на широкую грудь Рогволда, на его ни разу с рождения не мытые волосы и на его упругие волнующие бедра.
– Фигассе! – воскликнул он.
– Ой, ты, гой, еси, исполать тебе, добрый молодец! – отозвался Рогволд на старинном языке того времени, сразу поняв смысл неизвестного дотоле выражения.
Рогволд и Эдик рухнули на старинную древнерусскую исполать, и все завертелось…
2. Мухи и их привычки
(очерки из жизни насекомых)
Стройный мух с упругими бедрами и волнующими синими глазами полз по кучевому облаку на Седьмом Небе.
Звали его по-мушиному - Кас.
Вдруг откуда ни возьмись вылетела большая черная муха с мушиным именем Уриил, села против первой и с еле сдерживаемым порывом страсти стала потирать над головой стройными мускулистыми лапками. Синий огонь в глазах Каса ударил в голову черной мухи чем-то пьянящим... Простерши лапки, она крепко прижала Каса к своей груди, и все заверте...
@темы: Сверхъестественное, анти-слеш, стёб
-
-
25.11.2012 в 21:55А "и всё заверте..." - из любимых моих цитат)